Эгра согрелся в тепле, спать ему расхотелось. Он рассказывал и прихлёбывал чай, хотя выры редко соглашаются пить горячее. Он даже ел пироги, которые вообще-то полезнее людям и лесовикам!

Наконец, допив чай, капитан пробежал к Фиме, позвал паука. И все вместе они вручили зиме янтарные кувшинки.

– Для моего зеркального озера! – хозяйка даже прослезилась двумя хрусталиками льдинок. – Красота… У меня теперь есть цветы, даже в самые сильные холода они не замерзнут!

Зима торопливо прошла к двери, распахнула её. Опустила кувшинки в снег, ветер унес их к озеру и расправил на его льду. Зима вернулась к столу и задумчиво оглядела команду «Волнореза».

– Вот и завершилось ваше первое путешествие, – сказала она. – Вы молодцы. Вы настоящая команда, вы нравитесь мне. Но я такая… Я очень люблю подарки! А еще я малость избалованная, ведь мне никто не отказывает. Подарите мне ваш кораблик. Пожалуйста. Я отблагодарю. Фиму отправлю к дедушке на своих медведях. Ему пора: дома его очень ждут. Тебе, Эгра, разрешу зимовать в зеркальном пруду и еще кое-чем награжу. А Бедняжечка… то есть Звездочет, сможет гостить здесь до самой весны. У меня редкостная коллекция морозных узоров. Разрешу осмотреть её всю и повторить в паутине любые.

– Как это – подарить корабль? – насторожился Фима.

– Дело в том, что весной, вот увидите, он станет мал для вашего капитана, – хитро прищурилась зима. – Это и есть моя благодарность. Вырий гриб, зимовка в озере и новый панцирь. И еще маленькое чудо. Ну что, дарите? Или я прямо сейчас расстроюсь. Мои ветры будут выть и стонать от огорчения.

– Дарим, – великодушно согласился выр. – Но я хочу сказать, тетушка. Мы дарим не потому, что вы пообещали награду. Так приятно: встретили в море, пригласили в гости. У вас доброе сердце, хоть вы и управляете холодами.

– Ты очень нравишься мне, капитан, – рассмеялась зима, и тающие льдинки зазвенели в её смехе. – Ты славный. Жаль, что выры спят в холода. Зато какие я заготовила тебе сны…

Зима гордо тряхнула волосами и глянула в оконце. Золотые кувшинки лежали на сине-черном льду и светились, и бросали блики во все стороны: это солнечный мышонок нашел своих друзей и прибежал проведать их. Теперь он прыгал с цветка на цветок, вспыхивая уже не бликом – целой радугой! Он тоже – вырос…

Погода – она такая капризница! Два дня с замиранием дыхания ветра она слушала сказки старого капитана Эгры. Подмигивала ему и детям светильниками звездочек, указывала дорогу домой, выпуская на выпас полную луну. Ничто не предвещало перемен. Но, видимо, история о зимнем сне расстроила погоду: она вытянула из-за горизонта серый платочек-облако, да и расплакалась мелким дождиком.

Эгра редко задерживался в порту подолгу, но не мог ведь он уплыть, не попрощавшись с детьми и не рассказав историю до самого конца. То есть до того места, где она плавно перерастает в новую, еще не рассказанную сказку, сберегаемую для следующего посещения родного порта…

Эгра в первый вечер после большого дождя приплыл в бухту Жемчужницы заранее, подновил крышу навеса, чтобы никто из детей не промок и не простудился. С неба сеялся мелкий, похожий на туман, дождик. Он толком и одежду не умел промочить, только занавешивал горизонт серой кисеей.

– Вот так! – сказал капитан, уложив на скамьи и пол новые доски взамен попорченных. – Идите, усаживайтесь. Нельзя мокнуть!

– Мы будем закаливаться, как тетушка зима! – решительно предложила девочка, расставляя фигурки: кораблик, выра, кота, Фиму, паука.

– Кто же закаливается так, не разобравшись в деле? Зима купалась в проруби, а потом сразу надевала теплую шубку. Все надо делать с умом! – напомнил Эгра. – Нет-нет, никаких купаний после холодного дождя, на берегу вдали от дома! Одежда промокнет, ветер понатыкает вам мурашек на кожу. Хуже: запихнет за шиворот простуду. У вас сухая запасная одежда есть?

– Нету, – признал сын плотника и уселся под навесом. – Эгра, а ты не простудился, когда спал в зимнем озере? И как все устроилось по весне – с обещанным подарком?

Выр поправил главные усы, закинул их на спину и повыше приподнялся на хвосте. Под дождем сидеть, как вы догадываетесь, ему очень нравилось. Именно в дождь выры особенно охотно посещают берег. И находят его удобным для жизни. Мокрым, уютным, приятным.

– Зима – она тетушка серьезная. Накормила нас пирогами, да. Я попробовал мороженое первый раз в жизни, вот так! Вкусно, хотя мы, выры, людскую еду не очень понимаем.

Вечером, когда снег засинел и заискрился, посыпанный золотым песком лунных бликов, зима стала собирать Фиму в дорогу. Выдала шубку, хлопнула в ладоши – и за оконцем встали на льду озера санки. Лесовик вздыхал, украдкой поглядывал на Эгру и хмурился. Как признаться: он, оказывается, совсем по деду соскучился, и по лесу родному. Даже болотницу, и ту вспоминает всякий день. Не за вкусные ягоды, за доброту…

– Я не поеду, – упрямо выговорил Фима. – Нет уж! Эгра мой друг. Как я брошу его в озере? Одного, да в холода… Нет, не поеду. Дед поймет.

– Не серди меня, лесовик, – возмутилась зима. – А лес убирать к моему приходу? А шубы лисам да зайцам менять с летних на зимние? Дела у тебя дома, и много их. Что, все до единого на деда свалишь, не пожалев его? Поезжай. Разве я обижу твоего друга? Он здесь в гостях.

Фима с сомнением вздохнул. Он и сам знал, сколько в лесу накопилось дел. Что же получается: останешься – деда предашь, уедешь – друга бросишь. Иногда любой выбор правильным бывает только отчасти. Пойди сходу реши, какой долг тяжелее и важнее?

– За кэпом я пригляжу, – важно проскрипел паук. – Я впередсмотрящий, от меня самая юркая и мелкая беда не укроется. А ты передай болотнице подарок от меня. Шаль я пообещал ей однажды и вот, изготовил. Поезжай. Не бойся за нас. Если что, вон – когти какие, справлюсь.

Звездочет лязгнул похожими на клинки когтями. Фима улыбнулся – и согласился. Долг перед дедом и лесом вырос, и маленькая, поместившаяся на ладони шаль для болотницы оказалась весомым доводом, даже, может быть, главным. Пора домой. Надо извиниться за прежние шалости. Он ведь, если толком припомнить, многовато натворил за лето… Фима шмыгнул носом, прищурился и хитро подмигнул пауку. А сколько еще за зиму натворит!

По хрустящему снегу от распахнутой двери избушки до саней протянулась золотая дорожка света. Выданные зимой валенки вытаптывали на ней синие тени следов.

Хруп-хруп. Прощай, первое приключение!

Хруп-хруп. Чтобы снова выйти в море, надо сперва вернуться в порт, разве не так?

Совсем не тяжело уезжать в дальний путь, когда вслед машут друзья и кричат: «Возвращайся весной»! Еще приятнее ехать, зная, что впереди – родной дом. Что тебя ждут.

Эгра махал вслед санкам и руками, и усами, пока совсем не замерз. Но тетушка зима не повела выра в избушку. Вышла на черный лед, подула, повела рукой – и нарисовала большую круглую прорубь. Любопытная луна заглянула в воду, пробуя нащупать дно тонкими пальчиками лучей.